Дочитал Бунина «Окаянные дни».

Дневниковые записи первых 2 лет революции 1917 года. Страшная книга! После неё хочется дать в морду каждому, кто призывает людей идти на баррикады и убивать! Всё что описывает Бунин как многослойный пирог, воспринимается на разных уровнях восприятия. Среди чувств рождённых книгой ощущение безвозвратной утраты, пустоты и цепляния за любой мало-мальский смысл существования. Великая безисходность порождённая буйством не управляемых масс строителей нового мира, а по сути быдла, вырвавшегося на свободу. На следующем уровне вступает логика и анализ происходящего, Бунин признаёт, что почву для революции последние 100 лет готовила интеллигенция, в круг которой он был вхож. Но интеллигенции до народа не было ни какого дела, это был хороший повод быть не довольным » вообще чем-нибудь». И именно эта интеллигенция » вдруг» обнаруживает, что её вера в народ полная фикция и становится первой жертвой своих же идей. Многие пытаются перекраситься и попробовать встроиться в новую жизнь, кто-то бежит за границу, но всем им ежеминутно угрожает смерть. Так любимый ими народ топит в крови всё и вся, просто потому, что не может остановиться и ни кем не может быть остановлен.

Удивляет тот факт, что на протяжении всей книги Бунин пишет о своей вере, что придёт добрый немец (француз, поляк, англичанин) и спасёт умирающую Россию. И когда Запад отказывается, то последней надеждой остаются Карнилов и Колчак, именно те люди против которых так яро боролись просвещённые люди, до революции.

Вот небольшой отрывок из его книги:

«……….В газетах опять: «Смерть пьянице Григорьеву*!» – и дальше гораздо серьезнее: «Не время словам! Речь теперь идет уже не о диктатуре пролетариата, не о строительстве социализма, но уж о самых элементарных завоеваниях Октября… Крестьяне заявляют, что до последней капли будут биться за мировую революцию, но, с другой стороны, стало известно об их нападениях на советские поезда и об убийствах топорами и вилами лучших наших товарищей…» Напечатан новый список расстрелянных – «в порядке проведения в жизнь красного террора» – и затем статейка: «Весело и радостно в клубе имени товарища Троцкого. Большой зал бывшего Гарнизонного Собрания, где раньше ютилась свора генералов, сейчас переполнен красноармейцами. Особенно удачен был последний концерт. Сначала исполнен был „Интернационал“, затем товарищ Кронкарди, вызывая интерес и удовольствие слушателей, подражал лаю собаки, визгу цыпленка, пению соловья и других животных, вплоть до пресловутой свиньи…» «Визг» цыпленка и «пение соловья и прочих животных» – которые, оказывается, тоже все «вплоть» до свиньи поют, – этого, думаю, сам дьявол не сочинил бы. Почему только свинья «пресловутая» и перед подражанием ей исполняют «Интернационал»?….»

*- Григорьев — предводитель отрядов местного населения, борящихся с большевиками на территории Украины, в период гражданской войны.

Страшное время и страшные люди. А ещё страшнее, что всё забыто и тех самых людей я вижу каждый день в России! Их жажда крови неистощима!

СМ